14 Сентябрь 2007
Какой боевой вертолет нам нужен?
Posted by admin under: Сегодня и завтра .
Пехота и десант – за Ми-24
Командир 98-й воздушно-десантной дивизии генерал-майор Александр Ленцов вспоминает, как в Афганистане двадцатьчетверки не раз выручали в горах его разведроту, как здорово они работали, создавая огневое окаймление высаживающимся в горах десантам.
А из второй кампании в Чечне командовавший тогда группировкой ВДВ Ленцов вспоминает взятие высоты Ленинкорт. Три дня при поддержке артиллерии десантники пытались взять эту чертову гору, покорившуюся лишь на четвертый, когда прилетели «вертушки». О боевом применении Ка-50 генерал ничего не слышал.
Начальник Рязанского десантного училища генерал-майор Владимир Крымский иллюстрирует роль боевых вертолетов таким примером: когда в декабре 1995-го по идущей к Грозному колонне десантников ударили «Градом», второй залп «душкам» не позволили сделать тут же подлетевшие вертолеты. Крымский отмечает и такую важную, на его взгляд, деталь, как наличие у Ми-24 грузового отсека, в котором с поля боя можно вывести раненых. И вспоминает, как во вторую Чечню, будучи начальником штаба группировки «Восток», сам летал в нем на рекогносцировку. Если в боевых вертолетах следующего поколения такого отсека не будет, это, по мнению генерала, станет большим минусом. Сравнивать Ка-50 с Ми-24 он не видит смысла: «Камовцы делают хорошие вертолеты для флота, но война на суше — это другое».
Самые теплые отзывы о боевой работе двадцатьчетверок и у начальника штаба 76-й воздушно-десантной дивизии Героя России полковника Михаил Теплинского. Плохо только, считает он, что нет возможности отрабатывать взаимодействие с армейской авиацией на учениях. «Без Ми-24 не обходится ни одна война, а учить людей наводить вертолеты всякий раз приходится уже по ходу боевых действий».
Бывший во вторую кампанию «начопером» 58-й армии полковник Алексей Ким вспоминает, как во время штурма горного села Тандо Ми-24 эффективно поддержали встретившую неожиданно ожесточенное сопротивление 136-ю бригаду. Высокую оценку боевым возможностям двадцатьчетверок дают также бывший в Афганистане командиром разведроты командующий ВДВ генерал-полковник Александр Колмаков и командовавший в Чечне 245-м полком командир 201-й дивизии генерал-майор Сергей Юдин.
А вот что сказал ныне помощник председателя Правительства РФ Владимир Шаманов: В горах, где сложно определить точные координаты действующих в отрыве от основных сил подразделений, а значит, и применить артиллерию, нанести огневое поражение противнику можно только с помощью боевых вертолетов. Как не применишь артиллерию и по противнику, находящемуся за обратными скатами высот. Показателен в этом плане бой на Терском хребте, когда передовой отряд 245-го мсп под руководством полковника Хрулева, наступая на хорошо оборудованный опорный пункт, встретил ожесточенное сопротивление. Тогда я принял решение отвести войска и, используя маневренные возможности вертолета Ми-24, нанести по противнику удар с тыла. Пара Ми-24, пролетев на большой высоте, развернулась и, спикировав на боевые порядки противника, на 80 процентов их уничтожила. После чего войска практически беспрепятственно овладели этим опорным пунктом. Сравнивая два вертолета, в первую очередь отметил бы, что несомненным плюсом Ми-24 по отношению к Ка-50 является простота его эксплуатации в полевых условиях. Во время второй чеченской кампании вблизи командных пунктов создавались так называемые промежуточные площадки подскока, где небольшая техническая бригада обслуживала и перезаряжала вертолеты пока летчики, доехав на бронетехнике до КНП, получали задачи. Плечо подачи вертолетов к месту боя сокращалось в несколько раз, что на порядок увеличивало эффективность применения авиации. «Черная акула» из-за сложной предполетной подготовки по такой схеме сработать бы не смогла. Кроме того, те два вертолета Ка-50, которые в 2001 году доставили в Чечню, были еще «сырыми». Безусловно, у Ка-50 есть ряд высоких боевых характеристик, но чтобы эти машины реально могли быть использованы на войне, необходимо серьезно доработать их с учетом возможности выполнения боевых задач. К сожалению, не всегда демонстрируемые на полигонах образцы новой техники можно применить в боевых условиях. Словом, конструкторам надо еще поработать с этим вертолетом, чтобы довести его до кондиций, которыми обладает Ми-24.
Как вам это: поработать, чтоб довести «Черную акулу» до кондиций вертолета предыдущего поколения? В общем, ситуация яснее некуда. Для офицеров с боевым опытом – хоть вертолетчиков, хоть десантников — выбор между воюющим Ми-24 и разрекламированным Ка-50 очевиден. Так стоит ли удивляться, если и руководство ВВС такого же мнения?
Однако мы еще не коснулись самого интересного: как же воевала «легендарная» «Черная акула» в Чечне.
«Небоевое» применение
Оказывается, по большому счету никак. Впрочем, воздержусь от оценок, судите сами.
Летом 2003 г., на сборе руководящего состава армейской авиации на базе учебного центра в Торжке, посвященном передаче армейской авиации в состав Военно-воздушных сил, на котором, естественно, присутствовал и главком ВВС Владимир Михайлов, представитель камовской фирмы выступил с докладом о высоком боевом потенциале Ка-50, который показало его боевое применение в Чеченской Республике. Хороший, создающий общественное мнение ход. Может, мало что знающие о Ка-50 летчики и поверили бы, да вышла неувязка. Вдруг встал полковник с геройской звездой на груди и сказал: «Подождите, я был в то время в Чечне начальником авиации группировки и утверждаю, что все было совсем не так…»
Этим полковником оказался все тот же Сахабутдинов, почти два года командовавший армейской авиацией ОГВ(с).
Генерал-майор Риф Сахабутдинов: Боевая экспериментальная группа в составе двух Ка-50 и одного Ка-29 (работавшего в качестве целеуказателя. — Прим. авт.), с которой прибыли около 50 представителей завода, базировалась на аэродроме Северный и пробыла в Чечне с 26 декабря 2000-го по 15 февраля 2001 года. Прилет в Чечню пары «Черных акул» был широко разрекламирован в СМИ: взлетающие с аэродрома в Моздоке Ка-50 можно было увидеть по нескольким телеканалам. Но до боевого применения этих вертолетов дело, по сути, так и не дошло. Вместе с парой Ка-50 пришел приказ: все полеты «Черной акулы» осуществлять только под прикрытием Ми-24, кроме того, не применять Ка-50 в горах, ночью и в сложных метеоусловиях. Днем же на равнине тогда воевать было не с кем. Когда доложил об этом командующему ОГВ(с) генерал-полковнику Баранову, тот в ответ: зачем они тогда здесь нужны? Отправляй их обратно. В итоге «Акулы» летали лишь над равниной, причем под прикрытием пары Ми-24. Кого они там уничтожали? Если честно, то никого. Постреляют по лесам, где, скажем так, могли быть боевики, и летят обратно. По Ка-50, естественно, тоже никто не стрелял. Зато они сами часто ломались. В одном из полетов у одного Ка-50 разрушилась законцовка лопасти одного из винтов, и осколки попали в двигатель. В итоге этот вертолет в ожидании нового двигателя простоял три недели, так что весь срок пребывания БЭГ в Чечне – полтора месяца — летал лишь один Ка-50, летчика которого — Александра Рудых, считаю, заслуженно представили к званию Героя: испытание по сути еще сырого вертолета в боевых условиях, без преувеличения, было подвигом.
А вот что рассказал возглавлявший в то время армейскую авиацию генерал-полковник Виталий Павлов: С самого начала я был против отправки Ка-50 в Чечню, потому что они не были готовы к войне. Есть такой показатель надежности авиатехники – время наработки на отказ. Так вот, даже у эксплуатируемых в течение 15-20 лет Ми-24 он в десятки раз выше, чем у Ка-50. Так зачем, рискуя летчиками, гнать такую технику на войну? Вторая проблема – невозможность эксплуатации Ка-50 вдали от аэродрома базирования. Летчик без группы техников просто не в состоянии обслужить вертолет, выставить на электронике все программы. Словом, нетрудно было предположить, что на войне с этими «Акулами» будет одна морока. Когда генеральный конструктор фирмы «Камов» Михеев выдвинул обвинение, что «затирают» его вертолет, меня все же вынудили послать в Чечню еще не доведенную до нужных кондиций машину, а вместе с парой Ка-50 и 46(!) представителей завода-изготовителя. А ведь квоту личного состава армейской авиации в общей численности ОГВ(с) не увеличишь. В итоге недоработанная, но как следует разрекламированная «Черная акула» отметилась на войне за счет выполнявших боевые задачи трудяг – Ми-24. Именно отметилась — без прикрытия пары двадцатьчетверок Ка-50 не летали. В итоге ничего нового Чечня не показала, лишь подтвердила глубину уже известных проблем. Это, во-первых, бесперспективность концепции одноместного вертолета – одному летчику сложно пилотировать машину, выявлять и уничтожать цели, а во-вторых, по-прежнему крайне низкая наработка на отказ. Даже при том, что за парой Ка-50 присматривали полсотни заводских специалистов, они по-прежнему продолжали ломаться. А что было бы, обслуживай их армейские техники?
Как же занимательно после этого выглядит следующая выдержка из уже цитировавшейся статьи: «Спецназ, осматривавший остатки сожженной техники бандформирований, неизменно давал высокие оценки новому вертолету и мечтал, чтобы авиационная поддержка разведгрупп оказывалась бы именно «Акулами». Интересно, откуда это взял автор, из какого именно спецназа?
«Ночной охотник» и «Аллигатор»
Однако при всех достоинствах Ми-24 нельзя не признать, что по ряду показателей он уже едва ли отвечает требованиям времени. Некоторые агрегаты действительно, мягко говоря, устарели. Например прицел, который в 5 — 6 раз тяжелее установленного на американском «Апаче» и не «видит» в туман и ночью. И хотя в ту же вторую кампанию двадцатьчетверки постоянно работали ночами по кострам и фарам, весь комплекс задач, особенно в туман, они, конечно же, не решали. Безусловно, современный боевой вертолет должен быть всепогодным и круглосуточным.
Прицельно-пилотажно-навигационный комплекс, позволяющий обнаруживать, идентифицировать и поражать цели ночью и в плохую погоду и летать на предельно малых (5 — 10 метров) высотах, более мощное вооружение, наличие ракет класса «воздух — воздух», бронированная кабина, защищающая экипаж от осколков и даже прямого попадания из натовской 20-мм пушки «Вулкан», увеличенные скороподъемность и скорость, способность даже боком летать со скоростью под 100 км/ч, – вот лишь некоторые требования к боевому вертолету последнего поколения. Оба конструкторских бюро уже создали такие вертолеты — Ми-28Н «Ночной охотник» и двухместный Ка-52 «Аллигатор». Ми-28 еще проходит государственные испытания, однако ряд преимуществ милевского вертолета над камовским вырисовывается уже сейчас. До сих пор неизвестно, как поведет себя в бою вертолет соосной схемы, а значит, насколько живучим окажется «Аллигатор», в то время как живучесть «Ночного охотника», являющегося продолжением четверть века воюющего Ми-24, не вызывает сомнений. Явный минус Ка-52 — посадка летчиков в одной кабине рядом друг с другом. «Такого нет ни на одном боевом вертолете в мире, — поясняет генерал-полковник Павлов. — Очень затруднен столь важный в бою боковой обзор, а одним попаданием может контузить взрывной волной сразу обоих пилотов. Поэтому у милевской машины, где они в изолированных друг от друга кабинах, живучесть существенно выше». Гораздо надежнее, по мнению специалистов, на Ми-28Н и система спасения экипажа. На камовских вертолетах отстреливаются лопасти, и летчики катапультируются, что проблематично при полетах на предельно малых высотах: может не хватить времени. В Ми-28 гидравлические амортизаторы шасси и кресел гасят энергию падения, спасая даже раненого, потерявшего сознание летчика, что, по словам генерал-полковника Павлова, еще когда он руководил армейской авиацией, было подтверждено стендовыми испытаниями. Даже падая с большой высоты с заглохшим мотором, вертолет не летит вниз камнем, а из-за авторотации – вращения винта под действием воздушного потока — теряет высоту постепенно. К тому же, если высота достаточно велика, можно покинуть машину с парашютом. На малых же и предельно малых высотах, на которых и должно проходить основное боевое применение вертолета, милевская система с близкой к стопроцентной вероятностью спасает летчику жизнь. Плюс опять же сохраненный конструкторами небольшой грузовой отсек. А вот не имеющий его «Аллигатор» экипаж подбитого вертолета спасти не сможет. Выигрывает Ми-28Н и по авиатранспортабельности. При погрузке в самолеты ВТА с него, как и с Ми-24, снимаются лопасти, хвостовой винт и крылья — занимающая полтора часа и не требующая разборки сложных узлов процедура. У Ка-52, как и у Ка-50, помимо крыльев и лопастей приходится демонтировать передающий мощность от двигателей к винтам редуктор и рассоединять ряд сложных систем, что уже более технологичный и длительный процесс. А если надо будет в сжатые сроки перебросить вертолеты на другой театр военных действий и немедленно бросить их в бой? Опять получается, что вертолет не для войны, как говорил Шаманов? По части же вооружения большим преимуществом «Ночного охотника» является его подвижная пушка, из которой можно вести огонь не только вбок, но и даже назад! Причем один из летчиков – командир — может стрелять из нее с помощью нашлемного прицела, синхронизирующего пушку с его взглядом.
Однако, понимая наши экономические реалии, нетрудно предположить, что и с принятием на вооружение новой машины (а тем более двух, что обойдется еще дороже) едва ли можно будет рассчитывать на быстрое обновление вертолетного парка.
Выход есть!
Но решение этой проблемы, кажется, существует. Не дожидаясь массового поступления в войска новейших моделей, обновить устаревший и с каждым годом все больше приходящий в негодность парк боевых вертолетов, по мнению летчиков, можно было бы, модернизировав двадцатьчетверки. Не затрагивающая фюзеляж модернизация Ми-24 с использованием унифицированных с Ми-28Н деталей и агрегатов на порядок увеличивает боевые возможности и живучесть двадцатьчетверки. Более того, модернизированный Ми-24 получает ряд преимуществ даже по отношению к «Ночному охотнику». Он легче, а значит, быстрее. Его максимальная скорость – 320 км/ч, против 300 км/ч у Ми-28Н. Ми-24М становится самым быстрым вертолетом в мире по так называемой скорости броска, то есть поддерживаемой длительное время скорости. Он может до четырех часов летать со скоростью 300 км/ч, в то время как славящийся своей легкостью американский «Апач» — не более 15 минут при 280 км/ч. А Ми-24М способен поддерживать такую скорость с восемью десантниками на борту, которых он может высадить или забрать на высотах до 4.000 м. И, конечно же, этот вертолет, получив новейший прицельно-пилотажно-навигационный комплекс, становится всепогодным и круглосуточным. И при этом он на порядок дешевле и «Аллигатора», и «Ночного охотника». Таким образом, концепция транспортно-боевого вертолета, заложенная при создании Ми-24, обретает новую жизнь, а российские Вооруженные Силы получают уникальное средство для борьбы с террористами в горах и труднодоступных местах, которым не располагает ни одна армия мира.
Унификация Ми-24М и Ми-28Н, снижающая стоимость производства и модернизации боевых вертолетов, их высокая боевая эффективность, позволяющая решать весь комплекс боевых задач на различных театрах военных действий, классическая схема вертолетов, боевая живучесть которых проверена не одной войной, — вот, по-моему, неоспоримые аргументы в пользу милевских боевых вертолетов. Так что обновленная двадцатьчетверка, уверен, еще послужит!
В СОВРЕМЕННОЙ войне, как считают иностранные эксперты, одной из главных задач ВВС является непосредственная авиационная поддержка сухопутных войск, то есть штурмовые действия авиации по объектам противника на поле боя и в тактической глубине. Она предусматривает первоочередное нанесение ударов по целям, которые не могут быть поражены средствами сухопутных войск и от уничтожения которых зависит успех боевых действий. Исходя из этого, американские специалисты уделяют особое внимание вопросам, связанным с непосредственной авиационной поддержкой, в частности отработке тактики совместных действии армейской и тактической авиации при решении этой задачи. Эта тактика отрабатывалась в серии испытаний, проходивших под кодовым наименованием Апач-Тандер в период с октября 1986 во июнь 1987 года. Испытания были разделены на два этапа. На первом (октябрь — ноябрь 1986 года, авиабаза Неллкс, штат Невада) проверялась методика и оценивались результаты совместных действий вертолета АП-64А Апач армейской авиации и штурмовика А-10А Тандррболт-2 тактической авиации ВВС США при нанесении удара по наземной цели днем, на втором этапе (Форг-Худ и Форт-Силл, штаг Оклахома)-и днем, и ночью. Всею было произведено более 300 вылетов, в результате которых используемая тактика признана экспертами армии и ВВС эффективной и перспективной.
Сущность ее заключается в согласованных действиях вертолета я штурмовика при нанесении удара по одной цели. При этом экипаж вертолета производит поиск цели визуально или с помощью бортовых технических средств и «подсвечивает» ее лазерным дальномером-целеуказателем. Экипаж штурчовика использует лазерную систему AN/AAS-35 Пейв Пенни, которая совместно с другим бортовым электронным оборудованием автоматически отыскивает и сопровождает подсвеченную внешним источником цель (с расстояния до 16 км). Посредством этой системы он может выходить на цель и и наносить по ней удар боеприпасами с лазерными головками самоанаведения, а также вести огонь из бортовой семиствольной 30-мм авиационной пушки GAU-8/A и производить бомбометание обычными бомбами с прицеливанием как по цели, так и по выносной точке прицеливания. Точка сброса бомбы предварительно рассчитывалась с помощью бортовой ЭВМ на основе данных о положении цели поступающих от лазерной системы Пейв Пенни.
Английский журнал Флайт интернэшнл сообщает, что порядок взаимодействия экипажей вертолета и штурмовика будет отражен в разрабатываемой специальной инструкции. При этом отмечается, что, выполняя задачу поиска и обозначения (подсветки) цели, вертолет сохраняет свои боевых возможности и способен наносить удары как по самой цели, так и по элементам системы объектовой ПВО. Кроме того, он может быть использован для постановки активных и пассивных помех.
В испытаниях участвовали также тактические истребители Р 15 Игл и F-16 Файтинг Фалкон ВВС США. штурмовики AV 8В Харриер 2 морской пехоты. Радиотехническим средствам ПВО, находящимся в районе цели и в полосе маршрута полета штурмовика. Анализируя результаты летных испытаний, американские эксперты отмечают следующие преимущества этого тактического приема. Во-первых, значительно расширяются боевые возможности самолета, а именно: отпала необходимость самостоятельного поиска цели, но в то же время способность решать эту задачу е помощью собственных бортовых средств сохраняется; расширен набор оружия класса «воздух-земля» за счет подвески управляемых боеприпасов (в частности, планирующих авиабомб) с лазерными головками самонаведения, что в свою очередь повысило возможности по поражению малоразмерных стационарных и подвижных наземных целей. По мнению представителей командования сухопутных войск США, используя данный тактический прием, экипажи штурмовиков А-10А смогут наносить удары но целям, находящимся на расстоянии до 150 км от линии фронта. Во-вторых, значительно повышается живучесть штурмовика, так как, получая информацию об объект удара от вертолета, он может совершать полет к цели по наивыгоднейшему (с точки зрения преодоления ПВО) профилю и подходить к ней на высоте применения оружия — без выполнения «подскоков» для ее поиска. Используя управляемые авиационные боеприпасы с лазерными головками самонаведения по принципу «пустил — забыл», штурмовик наносит удар, либо не входя в зону огня объектовой 1IBO, либо находясь в ней минимальное время, так как сразу же после пуска (сброса) он может уходить от цели с выполнением противозенитного маневра, а подсветку ее будет осуществлять вертолет. Кроме того, как уже упоминалось выше, в интересах безопасности штурмовика вертолет может поставить помехи радиотехническим средствам системы ПВО противника или нанести удар по наиболее важным ее элементам. В-третьих, повышается точность удара по наземным целям за счет применения управляемого оружия с лазерными головками самонаведения. В-четвертых, информация о цели поступает на прицельно-навигационный индикатор самолета в реальном масштабе времени.
Вместе с тем этот тактический прием имеет и существенные недостатки. К ним западные авиационные специалисты относят прежде всего уязвимость вертолета АН-64А при использовании против него таких средств войсковой ПВО, как мобильные ЗРК ближнего действия, а также невозможность применения боеприпасов с лазерными головкам самонаведения в сложных метеорологических условиях.
Однако, оценивая результаты испытаний, американские специалисты считают, что в целом такая тактика совместного использования вертолета и штурмовика может существенно повысить эффективность ударов авиации в ходе решения задач непосредственной авиационной поддержки сухопутных войск. Как отмечается в иностранной печати, идея организации совместных боевых действий вертолетов и ударных самолетов вызвала большой интерес у военных экспертов других стран — членов блока НАТО.
